Максим Гончарук: Лизинг – это лакмусовая бумажка того, что происходит в экономике

Максим Гончарук: Лизинг – это лакмусовая бумажка того, что происходит в экономике

Почему лизинг оборудования оказался более устойчив к экономической турбулентности? Какие сегменты показывают рост, помимо металлообработки? Чем хороши «китайцы»?

Об этом мы говорим с генеральным директором компании «ДельтаЛизинг» (входит в группу «Инсайт Лизинг») Максимом Гончаруком.

– Интерес к лизингу металлообрабатывающего оборудования объясним. Но положительную динамику, судя по данным «Эксперт РА», в ДельтаЛизинге   показали за последние три года и остальные отрасли. С чем Вы это связываете?

– Кроме сегмента металлообработки существует много областей, в которых ситуация за последние три года если не улучшалась, то точно не ухудшалась. Самый простой и наглядный пример – пищевая промышленность. Спрос потребителя на продукты питания был сохранен и даже поддержан инфляцией. Кроме того, «пищёвка» стала одним из бенефициаров ухода с рынка зарубежных производителей, поскольку именно здесь заменить импортную продукцию без ущерба качеству технологически было проще всего. Помните запрет на импорт определенных видов продовольствия, который случился десять лет назад? Вскоре после введения контрсанкций мы профинансировали по всей стране порядка 15 линий по производству моцареллы.

Кроме того, в пищевых предпочтениях людей появились новые тенденции. Сегодня в каждом супермаркете представлен широкий ассортимент готовой еды высокого качества в индивидуальной упаковке. Небольшое изменение структуры спроса вызвало создание дополнительного сегмента бизнеса, в который активно пошли наши клиенты. Что такое фасованная еда? Это не только производство, это еще фасовка, упаковка, картон, пластик – все взаимосвязано.

Посмотрим на другие сегменты, например, энергетику. Электроэнергия у нас дорогая, а газ относительно дешевый. Поэтому энергоемкие предприятия задаются вопросом: не разумнее ли поставить газопоршневую установку и не зависеть от сетевых тарифов?  Если производство тратит в год 30 млн на электроэнергию, то установка ГПУ стоимостью 50 млн рублей отбивается года через три, ну, максимум, через пять лет. Более того, многие видят возможности дополнительного дохода и начинают продавать излишки электроэнергии. В результате у производителя укрепляется суверенность ресурса и растет доходность бизнеса.

 Я бы еще обратил внимание на такой сегмент в рэнкинге «Эксперт РА» как «прочее оборудование». Динамика этого сегмента вполне позитивная, в прошлом году к нему относилось порядка 12-14 процентов нашего нового бизнеса. Если посмотреть, что туда входит, то получается очень интересная картина. Тут и химическая промышленность, и фармакологическая, линии сборки электроники, производство двухкомпонентных композитных материалов – то есть, вещи серьезные. В стране есть целые отрасли, которые не получали в последние десятилетия своего развития в расчете на международную кооперацию. Например, возникла необходимость производства редкоземельных металлов, которое было полностью утеряно в постсоветские времена, а частный бизнес готов развернуть производство, особенно если оно подкреплены государственной потребностью. Хороший пример – это наша недавняя сделка для крупного химического-металлургического производства: к нам приходят предприниматели и говорят: «ребята, мы литий последние пятьдесят лет не производили, но сейчас спрос есть и это стратегическая область на уровне государства, давайте рассмотрим варианты лизинга производственного оборудования». Мы сделали с ними большой хороший проект.

— Получается, что классификация «Эксперта РА» отражает структуру промышленной базы страны? Капиталоемкое химическое производство отнесено в «Прочее», нефтяная промышленность тоже объединяет все – от буров нефтяников до НПЗ.

–  Я бы сказал, что в принципе структура рынка лизинга оборудования отражает промышленную базу страны и что очень важно потенциал роста. Нам в «ДельтаЛизинг» очень важно, что в этом сегменте мы много лет играем ведущую роль. Мы не словом, а делом развиваем реальный сектор экономики с фокусом на малый и средний бизнес.

 – Есть ли надежда, что со временем из радела «Прочее» у нас структурируются новые направления в оборудовании?

– Было бы неплохо, как вы понимаете. Но мы должны помнить, что объем рынка оборудования по-прежнему несопоставим с объемом колесной и спецтехники. При большом объеме бизнеса аналитики его могут нарезать в любых вариантах: грузовики до тонны, от трех до пяти тонн, с шестью колёсами, с восемью колесами – то есть, очень подробная сегментация. А в оборудовании объемы для анализа пока недостаточны, это факт.

– Впервые оборудование стало если не драйвером, то определенной точкой опоры для отрасли. Падение нового бизнеса под влиянием ключевой ставки в этом сегменте имущества существенно ниже, чем в спецтехнике и транспорте. Это временное явление или тренд укрепится?

– Нельзя сказать, что наш сегмент не пострадал, но он «упал» не так больно, как, к примеру, грузовой транспорт.

Когда мы говорим об оборудовании, надо понимать, что эта бизнес-история более фундаментальная. В производство люди не приходят на один день. Если сократился спрос на грузоперевозки, владелец поставил машины на парковку, водителей отпустил, ждет, когда будет работа. Появился заказ – бензином заправил, новых водителей нашел и вывел на трассу. Утрирую, конечно, но, в целом, это так работает.

С производством все серьезнее.  Другая структура расходов, другой горизонт планирования. Никто не покупает сырье на месяц работы, просто нерентабельно. То есть, изначально это более капиталоемкий бизнес. Руководитель предприятия не может сказать людям: «заказов пока нет, разойдемся на полгода, потом соберемся». Тут все основательнее.

В начале двухтысячных было много кейсов, когда люди, которые что-то покупали и продавали за свои 15-20% маржи, вдруг решали производить этот товар, понимая, что маржинальность может до 50% вырасти. И мы, честно говоря, тоже думали: «все верно, хорошая идея». Сегодня мы у подобных энтузиастов – их, кстати, много меньше стало – спрашиваем: «а кто будет отвечать за производство, а кадры подобрали, а такую-то проблему как решать будете?». Проработанных ответов на подобные вопросы, как правило нет. Наша задача в том числе помочь предпринимателю качественнее проработать инвест кейс, опираясь на нашу экспертизу. Мы строим партнерские отношения с клиентом, где обе стороны хотят построить успешное производство с качественной платежной дисциплиной.

Резюмируя, производство требует другого отношения к делу. И лизинг оборудования много сложнее, чем лизинг транспорта, гораздо больше факторов приходится учитывать. Кстати, подход к оценке рисков за последние пятнадцать лет изменился.

Раньше мы считали, что все, что у нас есть – это предмет лизинга. Оценка самого клиента была вторична. Сегодня это баланс факторов: клиент и предмет лизинга. Говоря об оборудовании, краеугольный фактор – это оценка ликвидационной стоимости и ее падения в зависимости от срока эксплуатации. И это не экспертная оценка наших инженеров, это  оцифрованная и динамично обновляемая база данных, которую мы развиваем без малого 15 лет. Назовите мне марку любого станка и я вам скажу, сколько он будет стоить через год или два просто нажав на кнопку в системе.

Параллельно мы оцениваем гораздо больше параметров клиента: сопоставимость размера бизнеса с тем имуществом, которое хотят приобрести, маржинальность, диверсификацию поставщиков и клиентов, управленческий опыт собственников.

– Очевидно, что пик значений ключевой ставки пройден. При каких значениях, на Ваш взгляд, начнется оживление рынка оборудования? Какую стратегию выберут потенциальные лизингополучатели: активизировать инвестиционный процесс, поскольку накопился отложенный спрос, или, наоборот, ждать снижения КС до еще более низких значений?

– Лизинг – это лакмусовая бумажка того, что происходит в экономике.  Долгий период высокой ключевой ставки существенно повлиял на состояние реального сектора экономики.  Если в экономике всё не очень, то и в лизинге не очень, по-другому не бывает. И вопрос не только в ключевой ставке, а в стоимости денег. Сколько процентов прибавляют банки к ключевой, кредитуя нас и наших клиентов? Если два процента – это одна картина. Если десять – согласитесь, другая.

Рынок, конечно, уловил сигнал по снижению ставки. Но реакция потенциального клиента зависит от конкретной ситуации. Если из строя вышел один станок, то новый возьмут в лизинг даже при дорогих ресурсах – просто деваться некуда. Если у предприятия были планы по развитию, а его маржинальность позволяет работать на 16-18% годовых, то клиент начнет развивать какую-то активность. А если маржинальность невелика, то будет дожидаться приемлемых 10%.

– По различным оценкам доля китайского оборудования составляет сегодня около 70%. Как обстоят дела с продукцией отечественного машиностроения? Почему она проигрывает «китайцам»: цена, качество, недостаточный ассортимент?

– Нам всем повезло в том, что мы начали работать с продукцией китайского машиностроения в период, когда ее качество вышло на приемлемый уровень. Мы же помним, что лет пятнадцать назад кузов китайского самосвала разваливался за год? А теперь они гоняют по нашим дорогам вполне приличного вида. То же и со станками. Конечно, если требуется какая-то особая точность, нужно везти немецкий или корейский металлообрабатывающий центр – и привозят, поверьте. А если какие-то уникальные характеристики не нужны, то «китайцы» вполне с этим справляются. А, главное, с сервисом и запчастями нет проблем.  Кстати, и до логистических вызовов многие предприниматели выбирали оборудование КНР по параметру цена-качество.

Что же касается отечественного машиностроения, то производство средств производства – это не линия по изготовлению моцареллы. Это огромные капиталовложения с долгим сроком окупаемости. Тут без государственного участия в том или ином виде не обойтись.

– То есть, предлагаете подойти к ситуации прагматично, как китайцы: не посыпать голову пеплом, а делать свою работу?

– Да, они нам хороший пример.

– Какие меры государственной поддержки лизинга оборудования Вы считаете наиболее эффективными? Из тех, что были направлены на поддержку производственного малого бизнеса вспоминается одна программа 2011 года. Тогда региональные и федеральные власти совместно финансировали аванс или ежемесячный платеж по лизингу для субъектов МСП. Причем – только лизинг оборудования.

– Я помню эту программу и считаю ее очень удачной. Но если говорить о направлении поддержки, то правильнее не аванс компенсировать, а частично лизинговые платежи. Так лизингодатель видит готовность клиента инвестировать в собственный проект.

Тут ведь еще в чем смысл? Поддерживая начинающие производственные предприятия, мы не можем предугадать, какое из них покажет устойчивый рост. Поэтому поддержка на уровне микробизнеса – это посевное финансирование, которое дает шанс развития. Использовав лизинг впервые, часть малых предприятий становятся постоянными клиентами лизинговых компаний.

– У вас наверняка есть такие примеры из практики?

– Слушайте, у нас есть предприятия, с которыми было отработано по 150-200 договоров лизинга. Много лет назад мы профинансировали пищевое производство на Камчатке. И вот уже двадцать пять лет они с нашей помощью развиваются, открывают производственные мощности, масштабировали бизнес в сельское хозяйство, чтобы повысить обеспеченность сырьем. Компания – гордость нашего портфеля. На наши юбилеи и корпоративные мероприятия владелец прилетает – а там, между прочим, 4 часа лету до Владивостока – только для того, чтобы пообщаться. Русские люди и русская предпринимательская жилка – это непобедимая история.

–  Пока есть такие люди – есть надежда. А без них никакие инвестиции не помогут.

– Вы сами всё сказали.